март начинается с дыма и болтовни.
мы собираемся, чтобы зажечь огни,
до красноты трём слипшиеся глаза.
нам есть, о чем рассказать.
первая говорит, и взгляд у нее пустой:
да, это были самые темные сто
дней бесконечной, вымученной зимы.
каждый из них был как смертоносный яд.
я отчаялась верить, что кроме "я"
ещё существует "мы".
другой говорит: я зиму не пережил.
вот вроде стою, нервно курю в окно,
но это не я - конструкт из обломков снов,
вместо мышечной ткани - сдохшие миражи,
и вместо нервов - неровные строчки нот.
третий смеётся. о, как же он ждал весну!
и в феврале вёл обратный отсчёт минут,
ждал: талые воды смоют с него весь шлак.
только зима до сих пор из него не ушла.
лишенная голоса, пробую говорить,
и в моем молчании слышится ровный ритм
дробной капели, разбивающей тонкий лёд,
мантры "больше-никто-никогда-не-умрет",
и остальные рядом со мной молчат.
так и стоим, пальцами нервно стуча,
и наблюдая сквозь мутную гладь окна,
как неотвратимо
наступает на нас
весна.
| джезебел морган
